Душа – Богу, сердце – женщине, долг – отечеству, честь – никому! Душа — Богу, сердце — женщине, долг — Отечеству, честь — никому.

Воинская честь во все времена составляла важнейшее духовное качество офицера. Понятие чести восходит к истории Российской империи, когда офицеры представляли собой особое сословие и являлись носителями воинской чести. Обладать честью в дореволюционной России было признано необходимостью для офицерского звания. Неукоснительно следовать девизу «Жизнь - Отечеству, честь - никому!» - являлось основным нравственным принципом в офицерской среде. В дореволюционной России офицерский корпус считался одной из самых привилегированных групп населения. Традиционно связанные с этой профессией представления о чести, достоинстве, благородстве обеспечивали высокий престиж офицера в русском обществе. Лучшие многовековые традиции русского воинства, их уникальные духовные ценности, единое мировоззрение офицерской корпорации нашли свое отражение в «Кодексе Чести русского офицера», который вырабатывался на протяжении 3-х столетий и являлся по сути дела сводом моральных и этических норм. Воинская честь в Кодексе определялась как «внутреннее достоинство, верность, доблесть, благородство души, чистая совесть, почет и уважение».

Важнейшим критерием понимания воинской чести являлось личное достоинство офицера, которое подразумевает уважение к себе, сознание своих человеческих прав, подобающее поведение. В дореволюционной России чувство собственного достоинства воспитывалось с детства и затем шлифовалось в кадетских училищах, военных гимназиях, а позже в академиях. В отношении личного достоинства офицерство всегда стояло на недосягаемой высоте. Известный военный писатель и публицист XIX в., генерал-майор М.С. Галкин, в частности, отмечал: «Честь - святыня офицера, она высшее благо, которое он обязан хранить и держать в чистоте. Честь - его награда в счастье и утешение в горе... Честь не терпит и не выносит никакого пятна».

Одним из принципов офицерской идеологии было убеждение, что высокое положение офицера в обществе обязывает его быть образцом высоких нравственных качеств. Кадровый военный при любых обстоятельствах должен был сохранять свое личное достоинство как составляющую достоинства своего звания. «Чувство чести требует, чтобы офицер во всех случаях умел поддержать достоинство своего звания на той высоте, на которой должно находиться достоинство этого класса общества, несущего на себе священную обязанность защищать престол и отечество». Находясь в публичном месте, офицеру полагалось не забывать, что он не только образованный человек, но и представитель всей офицерской корпорации. Поэтому русскому офицеру предписывалось бывать только в тех обществах, где «господствуют добрые нравы», воздерживаться от посещения сомнительного рода заведений, не увлекаться вином или азартными играми, не предпринимать никаких действий, могущих бросить тень на него лично, а тем более на весь корпус офицеров. Офицеру не полагалось принимать на себя обязательства, которые могли бы его скомпрометировать, как, например, игра на бирже или участие в сомнительных коммерческих мероприятиях.

Кодекс Чести признавал священным долгом для каждого офицера сохранять свое достоинство и доброе имя: «она (честь) является главной драгоценностью для офицера, священный долг которого сохранять ее в чистоте и безупречности».

Чувство собственного достоинства ничего общего не имело с чванством, заносчивостью или чувством превосходства над гражданским населением. «Напротив, офицер должен оказывать уважение всякому званию и вести себя с одинаковым достоинством со всеми классами общества, причем в отношении людей, стоящих ниже его по образованию, не должен опускаться до уровня их нравов, а напротив, стараться поднять их до собственной высоты».

Внутреннее чувство благородства, на котором зиждилось представление офицера о своем положении в обществе, составляло неотъемлемый элемент понятия чести. Благородство состоит в способности жертвовать личными интересами в пользу других, великодушии, неспособности унижаться и унижать окружающих. В кодексе чести отмечалось, что офицер «есть благородный защитник Отечества, имя честное, звание высочайшее». По словам современников и военных историков, рыцарские благородные сердца, бесконечно любящие Родину, бились в груди не только великих наших прославленных полководцев, но и абсолютного большинства офицеров Российской императорской армии.

Представления о благородстве воинского дела имели давние традиции. В изданной для офицеров книге «Наставление к самодисциплине и самовоспитанию» на этот счет сказано следующее: «Офицерское сословие есть благороднейшее в свете, так как его члены не должны стремиться ни к выгоде, ни к приобретению богатства или других земных благ, но должны оставаться верны своему высокому, святому призванию, руководствуясь во всем требованиями истинной чести и сосредотачивая все мысли и чувства на самоотверженной преданности своим военачальникам и отечеству».

А вот с какими словами обращался к кадетам и юнкерам великий князь Михаил Павлович, долгое время руководивший военно-учебными заведениями Российской империи: «Военная служба, сия благороднейшая служба, сколь представляет она вам в будущности славы! Слава на поле битвы для благородной души сколь имеет отрады... и если участь удручила пасть на нем, то остается память. Но это ли одна слава военного? Ежечасное самоотвержение, постоянство и терпение в трудах, без ропота, без устали, сколь они почтенны! Достойный офицер обязан, прежде всего, повиноваться начальникам и наблюдать неукоснительно за исполнением их приказаний. Повиновение же должно быть искренне и безусловно. Помните всегда, что настоящая честь военного человека состоит в благородном поведении».

Уместно вспомнить официальные титулы при обращении к представителям военной профессии: «Ваше благородие» - к обер-офицерам, «Ваше высокоблагородие» - к штаб-офицерам, «Ваше превосходительство» - к генерал-майорам и генерал-лейтенантам и « Ваше высокопревосходительство» - к полным генералам. И это не было чисто формальное титулование. Обращение к офицеру «ваше благородие» обязывало быть благородным, обладать высокой нравственностью, соединенной с культурностью, правдивостью, честностью, развивать эти качества в своей душе» . По мнению военных публицистов XVIII в., хорошее воспитание служит лучшим средством «к сохранению правил нравственности», одним из которых является честность офицера. По их представлению «идеальный воин» - «Правдолюб и откровенен, но всегда наблюдает благоразумную скромность».

Подлость, двуличие, криводушие, нарушение взятых на себя обязательств были нетерпимы в офицерской среде. Офицер не должен был легко давать свое честное слово. Фраза «даю слово офицера» считалось сильнейшим моральным обязательством, и нарушить данное слово - значило раз и навсегда погубить свою репутацию. «Верность слову, не только клятве, всегда отличала офицера. Измена слову, фальшь - низость, недостойная звания его», - отмечалось в военной публицистике XIX - начала XX вв. Генерал-лейтенант Э.Ф. Свидзинский, выступавший в военной печати со статьями по злободневным вопросам армейской жизнедеятельности, воинского воспитания и развития военных знаний, писал: «Слово офицера должно быть залогом правды, и потому ложь, хвастовство, неисполнение обязательства - пороки, подрывающие веру в правдивость офицера, вообще бесчестят офицерское звание и не могут быть терпимы»

С понятием офицерской чести было абсолютно несовместимо угодничество перед начальством, подобострастие, трусость, сокрытие правды или доносительство. Начиная с кадетского корпуса, правило «не фискаль» считалось краеугольным камнем поведения будущего офицера. Тот, кто нарушал его, становился «парией» и сотоварищи относились к нему с величайшим презрением.

Преданность войсковому товариществу в российской армии являлась неотъемлемым слагаемым офицерской чести. Под товариществом понимается не попустительство, круговая порука и покрывательство, а высокая требовательность друг к другу, основанная на доверии, порядочности и взаимовыручке.

Автор оформительской идеи: maclaud
Господи, дай нам силу
Музыка: Сучий век - Инна Труфанова (слова - И. Цырульников, музыка - И. Труфанова)

В 1904 году ротмистр Валентин Михайлович Кульчинский, впоследствии прошедший через Первую мировую войну, собрал воедино «Советы молодому офицеру» - невероятно актуальные и в наше время.

1. Не обещай, если ты не уверен, что исполнишь обещание.

2. Держи себя просто, с достоинством, без фатовства.

3. Необходимо помнить ту границу, где кончается полная достоинства вежливость и начинается низкопоклонство.

4. Не пиши необдуманных писем и рапортов сгоряча.

5. Меньше откровенничай - пожалеешь. Помни: язык мой - враг мой!

6. Не кути - лихость не докажешь, а себя скомпрометируешь.

7. Не спеши сходиться на короткую ногу с человеком, которого недостаточно узнал.

8. Избегай денежных счетов с товарищами. Деньги всегда портят отношения.

9. Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот, насмешек, сказанных вслед, что часто бывает на улицах и в общественных местах. Будь выше этого. Уйди - не проиграешь, а избавишься от скандала.

10. Если о ком-нибудь не можешь сказать ничего хорошего, то воздержись говорить и плохое, если и знаешь.

11. Ни чьим советом не пренебрегай - выслушай. Право же, последовать ему или нет, останется за тобой. Сумей воспользоваться хорошим советом другого - это искусство не меньшее, чем дать хороший совет самому себе.

12. Сила офицера не в порывах, а в нерушимом спокойствии.

13. Береги репутацию доверившейся тебе женщины, кто бы она ни была.

14. В жизни бывают положения, когда надо заставить молчать свое сердце и жить рассудком.

15. Тайна, сообщенная тобой хотя бы только одному человеку, перестает быть тайной.

16. Будь всегда начеку и не распускайся.

17. Старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды. Старайся не досадить противнику, а убедить его.

18. На публичных маскарадах офицерам не принято танцевать.

19. Разговаривая, избегай жестикуляции и не возвышай голос.

20. Если вошел в общество, в среде которого находится человек, с которым ты в ссоре, то, здороваясь со всеми, принято подать руку и ему, конечно, в том случае, если этого нельзя избежать, не обратив внимания присутствующих или хозяев. Подача руки не даёт повода к излишним разговорам, а тебя ни к чему не обязывает.

21. Ничто так не научает, как осознание своей ошибки. Это одно из главных средств самовоспитания. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

22. Когда два человека ссорятся - всегда оба виноваты.

24. Нет ничего хуже нерешительности. Лучше худшее решение, чем колебание или бездействие. Упущенный момент не вернешь.

25. Тот, кто ничего не боится, более могуществен, чем тот, кого боятся все.

26. Душа - Богу, сердце - женщине, долг - Отечеству, честь - никому.

Эту фразу про «жизнь, честь и Родину» ісконна-русскія патріоты обычно произносят с восхитительным придыханием, искренне полагая, что в таким был девиз у всех воспитанников кадетских училищ и господ офицеров, которые «голубые князья».

.
И не ведают даже, что они лишь повторяют или фамильный девиз немецко-польского графского рода фон Гуттен-Чапских, или название белогвардейского антибольшевицкого фильма 1919 года «Жизнь - Родине, честь - никому…». В котором сборд пьяных бандитов и насильников из Красной армии насилует благородную дворянскую девицу Нину. Лишенная девичьей чести Нина затем вступает в ряды Добровольческой армии, которая начинает наступление на большевиков, чтобы «раздавить насильников России и привести страну к великому будущему».
Но о фильме и сценах сексуального насилия в немом кино, в конце, а сначала откуда взялось это «Жизнь - Родине, честь - никому».

Герб графов фон Гуттен-Чапских с их девизом

В Российской империи слоган «Жизнь - Родине, честь - никому» не имел ничего русского, поскольку принадлежал немецко-польскому графскому роду фон Гуттен-Чапских, еще с середины XVI века владеющему фамильным девизом «Vitam Patriae Honorem Nemini» (Жизнь Отечеству Честь Никому). Герб графов Гуттен-Чапских входил в XIII часть Общего гербовника Российской империи, и по геральдическим законам их родовой девиз не мог пользоваться в России другими дворянам.
Хотя в родовых девизах и разрешались иные вариации из известного средневекового рыцарского девиза «Моя душа для Бога, моя жизнь для Короля, мое сердце для Дамы, моя честь для меня ». Так генерал Васильчиков в 1839 году при возведении в княжеское достоинство выбрал исходный девиз «Жизнь Царю, честь никому ». А девиз у 2-го Санкт-Петербургского кадетского корпуса тоже был похожий: «Веру - Царю, жизнь - Отечеству, честь - никому », породивший заблуждение что такой девиз имели все дореволюционные кадеты.
На самом деле каждый кадетский корпус в Российской империи имел свой девиз - так девизом 1-го Московского кадетского корпуса было «Бойся Бога, чти Царя, уважай власти, люби братий », а девизом Нижегородского кадетского корпуса было «Без лести предан ».
Не входил девиз «Жизнь - Родине, честь - никому » и ни в какой «Кодекс чести русского офицера», хотя бы потому, что никакого писанного «Кодекса чести» у русского офицерства никогда не было. Если, конечно, не считать таковым «Советы молодому офицеру», написанные в 1904 года ротмистром Кульчицким с тупыми сентенциями типа «Бить солдата запрещено законом » или «При денщиках воздержись говорить на щекотливые темы ».

.
Широкое распространение мэм «Жизнь - Родине, честь - никому», получил в 1988 году благодаря советскому фильму «Гардемарины, вперед!». В котором три воспитанника Навигацкой школы времен императрицы Елизаветы, Харатьян, Шевельков и Жигунов постоянно выкрикивая эту фразу, пресекали козни западных разведок в лице Боярского.
Популярность этого фильма в СССР была невероятной, и его слоган вскоре зажил в Российской Федерации своей жизнью, появляясь потом в самых неожиданных местах.

Кадетский корпус «Вечные девственницы»

Режиссер Дружинина позаимствовала теглайн для своего фильма совсем не из времен царской России, а из названия антибольшевицкого немого фильма «Жизнь - Родине, честь - никому…», снятого белогвардейцами в 1919 году в Ростове-на-Дону.
Вот аннотация к этому фильму из газеты «Ялтинский вечер» от 01.11.1919 года:

«Ялтинский отдел Комитета Скорой Помощи чинам Добрармии им. ген. М. В. Алексеева Последние три дня поставлена будет небывалая русская сенсационная кинокартина, изготовленная в г. Ростове-на-Дону фабрикой (Русь) М. С. Трофимова и К°.
Драма в 2-х сериях — 8 частей ЖИЗНЬ — РОДИНЕ, ЧЕСТЬ — НИКОМУ… В картине участвуют более 10 000 человек. Для цельности впечатления обе серии демонстрируются в одном сеансе.
На одном из военных заводов преступная группа под руководством немецкого шпиона Коха устроила взрыв. Во время митинга, созванного после диверсии, выстрелом из кабинета директора завода Беляева убит рабочий. Спасаясь от расправы, Беляев вместе с дочерью Ниной и влюбленным в нее молодым офицером Борисом Марковым бежит на Дон, в казачью станицу к отцу. Там Марков уходит от Беляевых, чтобы создать армию для борьбы с большевиками.
В станице Беляева узнают и арестовывают большевики. Они расстреливают его вместе со священником, пытавшимся его спасти, а Нину подвергают насилию . Однако Беляев остается в живых, и отец тайком приносит его домой. Большевики, узнав об этом, вновь пытаются «пустить его в расход». Не желая терпеть новых издевательств над собой, бывший директор завода просит отца застрелить его, и тот вынужден исполнить эту просьбу.
После смерти отца Нина уходит в ряды Добровольческой армии и встречает там Маркова, который вместе с созданной им армией начинает наступление на большевиков, чтобы раздавить насильников России и привести страну к великому будущему».

Говорят, что Госфильмофонде России этот шедевр частично сохранился, но отыскать его мне не удалось. Очень жаль, конечно, хотя и без него тема сексуального насилия над социально чуждым элементом и лишения чести девиц враждебного класса была весьма популярна и у белых, и у красных. Вот небольшая нарезка подобных кадров из «Антологии Российского кино. Фильм 2-й. 1918-1925» режиссера Марианны Киреевой (студия «Артима», 2003 год).

Так что когда теперь услышите про «Жизнь - родине, честь - никому», то помните, что к истории Российской империи он имеет мало отношения. И что войнам радуются только те, у кого этой чести сроду не было - лишаться-то, все равно нечего …

Исторические перипетии последних лет ста сделали наши представления о многих дореволюционных реалиях и ценностях довольно смутными. Например, знания современного молодого человека о дореволюционном офицерстве весьма и весьма нечетки и сформированы в чем-то обрывками еще советского неодобрения, к которым добавлено часто доведенное до абсурда сочетание образов из «Войны и мира» и обрывков шуток про поручика Ржевского.

Соответствуют ли эти образы реальному русскому офицерству дореволюционной эпохи? Едва ли. Однако можно начать разговор про этих особенных людей (офицерство еще с петровских времен было сформировано в особый клан со своим уставом, особым поведением и, скажем так, правилами приема в него). Для начала можно вспомнить про одежду. В наше время у нового поколения (если расширить его рамки и сделать верхнюю границу где-то в районе до 40 лет и обозначить интеллектуальное развитие и достаток не ниже среднего) очень специфичное отношение к одежде. С одной стороны, это просто средство для ощущения себя максимально комфортно в любых условиях (как погодных, так и социальных), а не только способ скрыть наготу, как было раньше. Но с другой стороны, именно наше время является особенным для модников с максимально обострённым, но при этом тонким чувством стиля. И в этом деле одежда очень важна. Сдают позиции немыслимые перья и блестки, есть максимальная лаконичность, иногда на грани фола стремящаяся в кич, но не переходящая в него. Легко представить современного молодого человека с аккуратной стрижкой и иногда укладкой, в красивой элегантной рубашке, подчеркивающей его подтянутую фигуру. Линии его наряда очень четки, и несет он себя с чувством собственного достоинства. А теперь, если отстраниться от привычного для сознания образа, можно понять, что под описание вполне подходит и описание русского офицера. Аккуратный внешний вид, гордый стан, идеальная по крою одежда. Так появлялся в обществе представитель этого особого класса.

Вот только наполнение у формы офицера значительно отличается от современного. Русское офицерство в его современном понимании родилось во время правления Петра Великого, тогда же появилась и новая военная форма, которая хоть и модифицировалась, но по стилю своему оставалась примерно одной и той же до конца имперской эпохи.

Форма стала символом военной чести, которая включала в себя и ориентирование на идеал во всем (нравственность, образование, доблесть). Поэтому честь для офицера была очень наполненным и многогранным понятием, символом которого стал именно внешний вид. Важность мундира была превознесена до высот, ведь военная форма была одновременно и удостоверением, и обязанностью. Фраза «честь мундира» изначально являлась не просто красивым иносказательным выражением, а демонстрацией того, что именно форма офицера является символом его военного и общественного долга. Важность этой одежды трудно переоценить, известны случаи, когда за недостойное обращение с формой могли даже лишить звания. Например, во время одного из ужинов офицер Корсаков был навсегда отстранен от службы императором Александром I только за то, что расстегнул мундир, а это было расценено как неуважение к воинской дисциплине и чести. Случай стал уроком - ни один офицер не должен забывать, что в его случае одежда не просто является способом скрыть наготу, но прежде всего это визитная карточка наивысшей касты. Также и самые строгие наказания были связаны с формой. Лишиться ее означало поставить крест на военной службе за страшный проступок. Даже в кадетском училище был особый, пугающий юношей ритуал. У провинившегося молодого человека под барабанную дробь командир срывал погоны на глазах у всех. Более страшного наказания придумать было нельзя. И понятно, что при такой огромной важности формы все императоры начиная с Петра I, который и ввел воинскую одежду на манер европейской, одевались в военный мундир. Это словно было демонстрацией того, что офицеры наиболее приближены к царю. Такое значение военной формы появилось еще с допетровских времен. Например, еще при Иване Грозном появилась традиция - самых отважных воинов в бою награждать кафтанами и шубами из барана.

Наиболее ярким приверженцем военной формы был император Александр I, при нем форма стала не только символом доблести, но и ярким проявлением индивидуальности. С юности он был приучен носить легкий красивый мундир в любую погоду и, словно принц, спешивший на бал (естественно, не забыв про коня), в своем идеальном виде всегда оказывался и на поле брани, и на дипломатической встрече. Существует шутка, что царь четырежды кокетливо отказывался от георгиевской ленты только по той причине, что ее желтые и черные полосы не шли к его светлым волосам.

Или например, всегда выделялся своим внешним видом довольно известный ученик Суворова герой Отечественной войны 1812 года генерал Михаил Милорадович, который прославился храбростью, граничащей с безрассудством, а также отчаянно смелым чувством подачи себя. На поле брани он был на прекрасном скакуне, черпак которого был украшен золотом. Но больше привлекал внимание внешний вид самого генерала. На шпаге огнем переливался алмаз, на шее море крестов, а на груди звезд немерено. Отправляясь на встречу с наполеоновским маршалом Мюратом (известным героем и зятем Наполеона), который также славился эксцентричным самовыражением в одежде, он надел 3 огромных шали разных цветов, которые были обвязаны вокруг шеи и развивались хвостом на ветру, взял с собой плеть и уселся на казацкого скакуна. Или всегда славился как настоящий красавец граф Михаил Воронцов. Его знаменитая фраза «Смотрите, братцы, как умирают генералы!», произнесённая во время Бородинского сражения 1812 года, когда дивизия его таяла на глазах, а сам он после этого крика был, казалось бы, насмерть ранен вражеской пулей, осталась на страницах исторической летописи.

Практически каждый русский офицер любил подать себя настоящим франтом, но в этом также был особый смысл. Во-первых, каждый понимал, что любой бой может быть последним, поэтому смерть надо встречать идеально одетым. Во-вторых, «последней войной джентльменов» в современной истории принято называть Крымскую войну (1853–1856), то есть до нее также действовали в чем-то джентльменские правила у противников. В том числе и поэтому наши офицеры старались своим внешним видом превознести не только себя, но и Родину и дело, которым они занимались.

При этом офицер всегда отличался смелостью и даже самопожертвованием. Так, известен случай из биографии молодого, но в будущем великого Кутузова. Когда он командовал батальоном гренадеров во время войны с турками в Крыму, то был смертельно, как казалось врагу, ранен. Пуля прошла между виском и глазом и вышла с другой стороны головы, крови было очень много, и все верили, что это был последний миг Кутузова на Земле, однако молодой организм переборол смертельную угрозу и воскрес, словно феникс из пепла, но уже навсегда лишившись возможности видеть мир двумя глазами. А ведь чувство долга и отваги воспитывалось у офицеров с малолетства. Очень большой миф заключается в том, что офицеры смолоду порох не нюхали, а приходили уже во взрослом возрасте руководить престарелыми солдатами. На самом деле, многие будущие великие командиры воевали с 12–14 лет. В то далёкое время минимальный срок выслуги для дворянина (если он был соответственно обучен, а в ином случае он лишался права стать офицером) был 3 года, для прочих граждан – 12 лет. Примечателен случай случившийся с героем русско-турецких войн князем Долгоруким-Крымским. Во время одной из решающих атак командующий объявил, что первого солдата, который поднимется на вал и останется цел, он наградит офицерским чином. Но даже опытный руководитель удивился, когда ему вместо матерого солдата (а служили тогда по 25 лет) привели юного мальчика: «“Сколько же тебе лет?”- спросил главнокомандующий. “Четырнадцать, а служу второй год”, - ответил Долгорукий».

Конечно, помимо таких красивых историй есть и забавные. Например, это истории про гусаров! Все мы помним полуанекдотического героя Ржевского, который выглядел лихо, а вел себя еще более геройски. Его жизни аккомпанировал звук разбитых девичьих сердец и их счастливые и восторженные стоны. Если разбирать этот образ, то можно столкнуться с вполне оригинальным персонажем. Соответствует ли он реалиям офицерской жизни? Гусарской, если говорить про нее очень гротескно и утрировано, отчасти. Общепринятой - определенно нет. Все-таки «Жизнь - Отечеству, честь - никому!» - это девиз, в котором каждая буква закреплена кровью, и этот текст ни на грамм не соответствует образу раздолбая-гусара.

Вот, например, поручик Ржевский (первоначально герой пьесы «Давным-давно», написанной, кстати, только в 1940 году) отличался в фольклоре крайне сексуально активным поведением, находчивостью и даже наглостью. Точные прототипы данного персонажа до сих пор не известны, но есть некоторые предположения по поводу них. Например, известен дворянин подпоручик Сергей Семенович Ржевский, который славился своим вызывающим и не очень достойным поведением. Так, дошли до нас рассказы о забавных случаях, которые достойны, пожалуй, подростковых кинокомедий. Таким, например, был его приход на бал, когда он дерзко разоделся в простую русскую печь. Впереди, как и положено в данном устройстве, у нее был затоп, а сзади - отдушник. На дверках были надписи: «Не открывайте печку, в ней угар». Конечно же, развеселые господа и дамы так и рвались нарушить предостережение, за что они награждались видом мужских гениталий спереди и попы сзади. Равнодушным такой вид не оставлял никого, одни плевались в возмущении, а другие хохоча аплодировали. Завершил вакханалию только приезд полиции.

Но и среди этих офицеров важность мундира была запредельно высока. Наиболее известными представителями этого рода войск были «Гусары смерти» (либо «бессмертные гусары», официальное название - Александрийский 5-й гусарский полк). Они одевались в черное, а их символом был череп на фоне мальтийского креста (в то время череп считался символом храбрости). Этот устрашающий знак украшал не только одежды героев, но и предметы их быта (от канделябров до мебели). Интересно, что в начале XX века даже на здании штаба полка был помещен огромный череп, в глазах которого были установлены электрические лампы. Так что внешний вид гусаров одновременно пугал и завораживал. Интересно, что в данном полку служили люди известные не только как военные деятели, но и как чудесные литераторы: Николай Гумилев и Николай Булгаков. Гумилев в свое время помимо стихов оставил и воспоминания о Первой мировой войне, в ходе которой он показал себя образцовым офицером. А на примере Булгакова также можно продемонстрировать и важность офицерского звания. По традиции армейских врачей не допускали на собрания своей же части, потому что, несмотря на форму, врач не имел военного чина, а числился просто чиновником, то есть при всем уважении считался намного ниже рангом, хоть и носил военную форму. Еще одним известным черным гусаром был и президент независимой Финляндии (1944–1946) барон Маннергейм, который считался одним из самых неуязвимых героев дореволюционного периода. К сожалению, многие выдающиеся личности той эпохи не смогли пережить революционных событий. Николай Гумилев, например, был расстрелян в возрасте 35 лет, другие погибли в лихорадке Гражданской войны, иные продолжили свое служение родине уже под красными знаменами. Но в любом случае, русский офицер во все времена был на особом счету в обществе. И наверное, будет хорошо, если это ощущение вернется и в современное общество, и в сознание самих офицеров.