Гкчп. августовский путч

Событие, резко ускорившее распад Советского Союза, до сих пор находится как бы в мемуарной и историографической тени. Его участники неохотно делятся воспоминаниями. Причём их свидетельства во многом не совпадают одно с другим. Власти, первоначально широко отмечавшие это событие (вернее, его завершение), теперь тоже его не жалуют. Так всё-таки, чем был «августовский путч» 1991 года?

19 августа 1991 года жители Москвы впервые увидели такое множество танков прямо на улицах столицы. Однако небывалое событие вызвало естественный взрыв интереса к военной технике разве что у ребятишек. Взрослые же были в большинстве своём как-то особенно серьёзны. Им казалось, что они присутствуют при каких-то судьбоносных событиях и даже участвуют в них. Они не заблуждались в общем. Вот только подлинный характер этих событий мы с трудом познаём даже теперь, спустя девятнадцать лет после случившегося.

Говорить, что о ГКЧП написано мало, конечно же, неверно. Более того, существует весьма пёстрая палитра взглядов на события 19-21 августа. Но до сих пор очень трудно установить полную истинную картину событий, особенно - мотивов и действий их главных участников. Хотя (а может быть, потому что) многие из участников живы и не хотят проливать яркий свет на свою действительную роль в них.

О событиях можно судить по последствиям. Непосредственными политическими последствиями провала путча ГКЧП стали: упразднение Коммунистической партии Советского Союза, провозглашение полной государственной независимости всех союзных республик, ликвидация СССР. Главным социально-экономическим последствием - переход от социализма к капитализму.

Однако это были последствия не одного лишь «августовского путча». События 19-21 августа 1991 года стали как бы кульминацией революционного процесса, явно протекавшего в нашей бывшей единой стране по меньшей мере с 1988 года. Вслед за чем наступила развязка. Но развязка могла быть такой и без путча. Хотя, наверное, правы те, кто считает, что путч (вернее, его провал) ускорил демонтаж союзного государства и социалистического строя. Но он сам не стал причиной этого демонтажа.

Сами члены ГКЧП и поддержавшие их говорили в оправдание своих действий, что они стремились спасти Союз и социализм. Действительно, на 20 августа 1991 года было запланировано подписание Договора об образовании Союза Суверенных Государств («новоогарёвского»). Этим документом прекращалось бы существование Советского Союза. Договор соглашались подписать 9 республик Союза (кроме прибалтийских, Молдавии, Грузии и Армении). По Договору республики становились почти полностью независимыми государствами. Согласно многим экспертным оценкам, это была бы нежизнеспособная конфедерация, обречённая на окончательный распад.

Таким образом, «новоогарёвский процесс» затевался не для сохранения Союза (за который на референдуме 17 марта 1991 г. высказались 60,8% всех граждан СССР, обладавших правом голоса). Он планировался как модель плавного роспуска этого Союза в обход воли народа.

Практически все участники и историки тех событий согласны в том, что начало заговора с целью прихода к власти ГКЧП было приурочено к 19 августа именно для того, чтобы не допустить подписания «новоогарёвского» соглашения.

Если согласиться с точкой зрения участников «августовского путча», то приходится признать, что «спасать» летом 1991 года оставалось уже не так уж много. Международные позиции СССР были в основном утеряны. Организация Варшавского договора ликвидировала свои военные структуры в 1990 году и окончательно прекратила своё существование в июле 1991-го. Во всех её бывших странах у власти находились ярко выраженные антикоммунистические и антисоветские силы. Советские войска были оттуда уже выведены (из Чехословакии) или готовились к выводу. Завершилось объединение Германии, причём с сохранением этой страны в НАТО.

Что касается ситуации в СССР, то она была не лучше. Акционировалась и распродавалась в частные руки общенародная собственность. Союзные республики все без исключения захватным порядком осуществляли свой суверенитет. В первую очередь это касалось предприятий союзного значения и силовых структур. Некоторые заявили о своей полной государственной независимости. В некоторых из них (республики Прибалтики, Грузия, Азербайджан) видимость государственного единства поддерживалась только присутствием советских войск.

В этих условиях последовательное осуществление мероприятий по сохранению единства Союза и социалистической формы собственности, по-видимому, должно было натолкнуться на сильное сопротивление республиканских элит. Однако известие о провозглашении ГКЧП 19 августа не вызвало резкой ответной реакции в большинстве республик, даже в тех (например, Грузия), кто раньше уже заявил об отделении от СССР. Данный факт может свидетельствовать о том, что республиканские элиты не желали идти на конфронтацию с ГКЧП до того момента, пока не станет более ясной расстановка сил.

Иначе говоря, почти все республиканские лидеры не исключали возможности договориться с ГКЧП о реальном объёме будущих республиканских полномочий. Они, кроме российского руководства, отнюдь не были готовы до конца бороться с «путчистами» за вольности своих республик!

Вот в этой уклончивой, примиренческой позиции казалось бы естественных врагов ГКЧП таится указание на разгадку примерно такого же поведения самих «путчистов». Те тоже не были склонны к резким силовым мерам, а предпочитали выжидать и договариваться. Эту нерешительность многие считают главной причиной провала ГКЧП.

Но эта нерешительность обусловливалась, по-видимому, объективными причинами. При всех противоречиях и конфликтах, для ГКЧПистов Ельцин и руководство РСФСР принадлежали всё-таки к «людям своего круга». Иными словами, в представлении «путчистов» их предприятие было внутриэлитной разборкой, этакой шахматной партией с реальными фигурками в виде отрядов спецназа и единиц бронетехники. Организаторы неудавшегося переворота могли бряцать оружием, пытаясь оказать психологическое воздействие на оппонентов. Но они совершенно не были морально готовы пойти на жёсткие репрессивные меры в виде немедленного ареста, тем более - физической ликвидации руководства РСФСР.

Не было у них для этого и подходящих исполнителей. Ряд ключевых фигур Вооружённых сил, в том числе заместитель министра обороны СССР и члена ГКЧП Д.Т. Язова Павел Грачёв и заместитель командующего ВДВ Александр Лебедь, перешли на сторону российского руководства. О поведении группы «Альфа» в те дни написано много. Наверное, не будет ошибкой считать, что бойцы этой элитной корпорации просто решили сохранить нейтралитет в этой по сути верхушечной схватке за власть. Наконец, сквозь цензуру на телевидении постоянно пробивались сюжеты о сопротивлении перевороту, которое организует Ельцин.

Можно сказать, что главным фактором, сорвавшим все планы ГКЧП (если таковые вообще имелись), стал не ораторствующий с танка Ельцин, а массовый саботаж тех, от кого зависело исполнение намерений заговорщиков.

У «путчистов» не оказалось прочной опоры в государственном аппарате и государственных СМИ, через которые они только и могли действовать.

А «мобилизовать» народ в поддержку своих планов ГКЧПисты, естественно, не могли. Это вообще невозможно - выводить массы людей на митинги в поддержку… запрещения митингов! Объявив о своём существовании, ГКЧП запретил проведение любых митингов и демонстраций, ввёл комендантский час и т.д. Любой демонстрацией лояльности насильственному госперевороту, тем более с использованием регулярной вооружённой силы, является не выход на улицы, а наоборот - сохранение общественного спокойствия. Мы, наверное, никогда уже не узнаем, сколько людей в те дни на самом деле сочувствовало намерениям «путчистов». Ибо их сочувствие осталось пассивным фактором политики - эти люди сидели по домам.

Но можно ли считать самих организаторов и участников неудавшегося переворота такими уж идейными борцами за те цели, которые они себе приписали? Разве они не были назначены на свои посты вице-президента СССР, председателя Совета Министров, министра обороны, министра внутренних дел, председателя КГБ тем же Горбачёвым? Разве они не поддерживали в течение по меньшей мере нескольких месяцев все мероприятия по постепенному демонтажу социализма и Союза?

Между ГКЧПистами и их оппонентами на самом деле не было непримиримых противоречий. Это было столкновение внутри правящей элиты. Со всеми диктуемыми такой ситуацией правилами поведения. И в конце концов, позднесоветская бюрократическая элита в большей своей части не осталась в проигрыше в результате провала ГКЧП и победы радикального курса на развал СССР. В проигрыше оказались десятки миллионов рядовых граждан во всех бывших союзных республиках, вот только поняли они это далеко не сразу и не все.

Вряд ли мы когда-нибудь достоверно узнаем все подробности и, особенно, закулисную подоплеку событий тех августовских дней. Но независимо от этого мы можем и должны дать оценку этим событиям. О чём-то другом когда-то было сказано, что это была «негодная попытка с негодными средствами». В отношении «путча» ГКЧП мы можем применить эту формулу лишь с оговоркой. Учитывая декларации ГКЧП о намерениях и всё происшедшее со страной после краха «путчистов», мы не можем сказать, что попытка спасти Союз и социалистический строй (поверим на минуту, что она была предпринята всерьёз) была негодной. Летом 1991 года она была уже, по-видимому, явно запоздавшей, но по сути своей отважной и благородной. А вот то, что средства для её выполнения никуда не годились - совершенно очевидно. В первую очередь, негодными для заявленных задач оказались сами руководители переворота.

Это была всё та же поздняя советская элита, породившая Горбачёва и Ельцина. Правда, попадались в этой элите и другие люди. Например, генерал армии Валентин Варенников. Но уже тот факт, что в момент переворота ему не нашлось места среди членов ГКЧП, достаточно красноречив.

То, что у ГКЧП были шансы решительными действиями сломить своих противников, в первую очередь - российское руководство, сомнений не вызывает. На окраинах СССР «путчисты» не встретили бы организованного сопротивления, а локальные его очаги были бы скоро подавлены. А вот была ли у «путчистов» конкретная программа мероприятий, которые они собирались осуществить, придя к власти? Их декларации позволяют сомневаться в этом.

В своём «Обращении к советскому народу», зачитанном стране утром 19 августа, ГКЧП отделался общими фразами на этот счёт: «Гордость и честь советского человека должны быть восстановлены в полном объеме… Мы обещаем провести широкое всенародное обсуждение проекта нового Союзного договора… Мы намерены незамедлительно восстановить законность и правопорядок, положить конец кровопролитию, объявить беспощадную войну уголовному миру, искоренять позорные явления, дискредитирующие наше общество и унижающие советских граждан. Мы очистим улицы наших городов от преступных элементов, положим конец произволу расхитителей народного добра… Мы выступаем за истинно демократические процессы, за последовательную политику реформ, ведущую к обновлению нашей Родины, к ее экономическому и социальному процветанию, которое позволит ей занять достойное место в мировом сообществе наций… Нашей первоочередной заботой станет решение продовольственной и жилищной проблем. Все имеющиеся силы будут мобилизованы на удовлетворение этих самых насущных потребностей народа… Мы призываем рабочих, крестьян, трудовую интеллигенцию, всех советских людей в кратчайший срок восстановить трудовую дисциплину и порядок, поднять уровень производства, чтобы затем решительно двинуться вперед».

В постановлении №1 ГКЧП в части, касающейся социально-экономических мероприятий, говорилось лишь об обязанности соответствующих органов власти и управления «принять меры по повышению организованности, наведению порядка и дисциплины во всех сферах жизни общества. Обеспечить нормальное функционирование предприятий всех отраслей народного хозяйства, строгое выполнение мер по сохранению и восстановлению на период стабилизации вертикальных и горизонтальных связей между субъектами хозяйствования на всей территории СССР… Осуществить инвентаризацию всех наличных ресурсов продовольствия и промышленных товаров первой необходимости, доложить народу, чем располагает страна, взять под строжайший контроль их сохранность и распределение… В недельный срок внести предложения об упорядочении, замораживании и снижении цен на отдельные виды промышленных и продовольственных товаров, в первую очередь для детей, услуги населению и общественное питание, а также повышении заработной платы, пенсий, пособий и выплат компенсаций различным категориям граждан. В двухнедельный срок разработать мероприятия по упорядочению размеров заработной платы руководителям всех уровней государственных, общественных, кооперативных и иных учреждений, организаций и предприятий».

То есть, всё это были экстренные меры реагирования на экономический кризис, рассчитанные на краткосрочный эффект и не выливавшиеся в последовательную стратегию контрреформирования (если считать «реформами» предшествующие деформации социализма). Ну, а поручение «Кабинету Министров СССР в недельный срок разработать постановление, предусматривающее обеспечение в 1991-1992 годах всех желающих городских жителей земельными участками для садово-огородных работ в размере до 0,15 га» - было вообще чистой воды популизмом.

Судя по всем имеющимся данным, переворот 19 августа представлял собой всего лишь попытку сорвать «ново-огарёвский» процесс с тем, чтобы выиграть время для внутриэлитного торга. И не более.

До тех пор, пока не будут найдены документы, неопровержимо доказывающие наличие у членов ГКЧП согласованной единой программы реставрации советского политического и социально-экономического строя, мы вправе настаивать на версии об исключительно инерционном характере «путча». Заговорщики не знали, что им делать позитивного, кроме как «держать и не пущать». Вероятно, этим в значительной степени и объясняется их пассивность и нерешительность как устроителей государственного переворота.

Представим, однако, что ГКЧП смог бы победить. Как могли дальше развиваться события? Как правители сохранённого СССР реформировали бы государственное устройство, восстанавливали социалистическую экономику, строили бы отношения с зарубежными странами?

Начнём с главного - с базиса. Уже к началу горбачёвской «перестройки» общенародная собственность стала де-факто собственностью тех, кто ею распоряжался от имени государства. Перестройка как «революция сверху» и была предпринята, в первую очередь, для того, чтобы эту фактическую собственность оформить юридически. От социализма - к госкапитализму акционерной компании власть предержащих, а оттуда - к частномонополистическому капитализму. Этот процесс, к лету 1991 года зашедший уже довольно далеко, можно было переломить только очередной революцией в сфере собственности. Следовало передать предприятия (хотя бы на время, до полного восстановления соответствующих структур государственного управления экономикой) в руки рабочих путём акционирования, но без права продажи, и устранить при этом целый класс фактических собственников госимущества.

Но ни у кого из членов ГКЧП не имелось подобных планов! В первую очередь потому, что это были бы тогда планы, направленные против единственных реальных социальных слоёв, на которые «путчисты» могли опереться. Наоборот, в «Обращении к советскому народу» прямо говорилось о намерении развивать «многоукладный характер народного хозяйства» и «поддерживать частное предпринимательство», в том числе в сфере производства. И лишь в постановлении №1 ГКЧП говорилось о несовместимости работы «на постоянной основе в структурах власти и управления с занятием предпринимательской деятельностью». Но подобная норма существует и сейчас, спокойно сочетаясь с капиталистическим строем.

Следовательно, те фатальные сдвиги в сфере социально-экономических отношений, которые были ускорены «перестройкой», продолжались бы, пусть и не так быстро, и в случае победы ГКЧП. Со всеми вытекающими последствиями.

Конечно, «путчисты» вряд ли допустили бы такое взвинчивание цен, гиперинфляцию и ликвидацию социальных гарантий, как это сделало российское руководство в 1992-1994 гг. Но экономическая «перестройка» страны на буржуазный манер продолжалась бы.

А это значит, что альтернатива, которую мог предложить стране ГКЧП, ограничивалась бы исключительно политической сферой. В конечном итоге, это могла быть только победа капитализма в едином государстве над капитализмом нескольких независимых друг от друга государств. Но никак не победа социализма. И то - сохранение единства Союза было бы весьма относительным. Надежды большинства республиканских элит на сохранение своих позиций путём торга с победившими «путчистами» вряд ли были безосновательны. Всё-таки тоже - «свои люди». Наверняка они сохранили бы многие свои позиции, завоёванные в годы «перестройки». И эти позиции стали бы плацдармом для последующего рывка к полной независимости при первом же благоприятном случае.

Что касается международных позиций СССР, то Восточный блок к этому времени, как мы отметили, уже распался. Советский Союз был бы вынужден или продолжать сближение с Западом (со всеми известными для такого случая последствиями), или идти на самоизоляцию, опускать «железный занавес», но только уже непосредственно на своих границах, как было до 1945 года. Сил и средств для этого у позднесоветской элиты, очевидно, уже не нашлось бы. Следовательно, и во внешней политике ГКЧП не смог бы реализовать какую-то долговременную альтернативу горбачёвскому курсу.

Таким образом, у нас нет оснований оценивать образование ГКЧП как неудавшуюся попытку реставрировать социализм и советский государственный строй. Хотя объективно призывы ГКЧП к этим целям отвечали интересам подавляющего большинства её граждан, у самого ГКЧП не было возможностей, да пожалуй и серьёзных намерений воплощать в жизнь эти призывы.

ГКЧП стал продуктом противоречий в элите поздней КПСС относительно темпов и методов горбачёвской «революции сверху», некой кульминационной её точкой, после которой «перестройка», как компромиссная модель перехода к капитализму в интересах всех элитных групп, себя полностью исчерпала.

Она окончательно уступила место более радикальной приватизации государства, проводившейся уже сугубо в интересах республиканских групп элиты поздней КПСС.

Впрочем, нет ничего удивительного, если этот кульминационный момент политического кризиса СССР будет всегда оцениваться главным образом на основании ретроспективных апелляций к нему как к самой реальной попытке остановить развал и расхищение державы. В этой исторически неточной, но психологически оправданной оценке концентрируются политические ожидания и разочарования большинства наших соотечественников, переживших «лихие девяностые».

Двадцать один год прошёл со времени попытки ГКЧП изменить гибельный для народов СССР курс Горбачева - Ельцина, и до сих пор идут споры о том, что представляли собой члены ГКЧП, могли ли они победить и в чем причины их столь бесславного поражения?

В газете “Досье “Гласности” (N3, 1999 г.) опубликованы постыднейшие покаяния В. Крючкова и Маршала Д. Язова из “Матросской тишины”. Чего только нет в этих письмах! Какие переживания за бесценного Михаила Сергеевича и даже за дорогую Раису Максимовну! Маршал Язов разнюнился до того, что называл себя… “старым дураком”! И другие тоже писали... И это – передовые люди нашего времени!?

Говорят, что причина поражения ГКЧП - в плохих организаторских способностях и безволии его членов. Но ведь все они были опытнейшими организаторами промышленности, сельского хозяйства, партийных, управленческих и силовых структур. Мог ли Горбачёв согласиться, например, на то, чтобы начальником его охраны был Ю. Плеханов, а руководителем его аппарата Б. Болдин, если бы они были плохими организаторами? Почему П. Крючков был отличным организатором штурма дворца Амина в Кабуле и великолепным организатором операции по развалу ГДР, но стал вдруг плохим организатором, когда требовалось арестовать Ельцина и его камарилью? И, вообще, смогли бы эти люди добраться до самых высших государственных постов, если бы они были плохими организаторами и безвольными людьми? Нет, там, где они были твёрдо уверены, что какие-то конкретные действия им нужны и полезны - начиная от карьеры и кончая решением профессиональных задач - они были и хорошими организаторами, и волевыми людьми.

Какие же особо сложные требования предъявила им жизнь в августе 1991 г., и каких особых качеств не хватило им для победы над кликами Горбачёва и Ельцина? Им не хватило одного важнейшего качества, того, которое вскоре после смерти И.В. Сталина постепенно становилось все более дефицитным у множества наших руководителей. Им не хватило большевизма .

Это выразилось, во-первых, в непонимании ими того, что жизнеспособность и прогресс социализма могут быть обеспечены только при условии диктатуры пролетариата и неуклонном преодолении рыночных отношений, в непонимании того, что отказ от этих важнейших положений научного коммунизма неминуемо ведёт к реставрации капитализма. Они воочию видели чудовищные результаты перехода к рыночной экономике, но ими владели иллюзии возможности какого-то другого - “хорошего рынка”. У них не было полной уверенности в том, что рынок - это смерть социализма, уверенности в абсолютной необходимости борьбы против рыночных реформ.

Они были полны демократических иллюзий. И, хотя воочию видели, как фактическая власть в стране стремительно переходит в руки буржуазии, они не понимали, что это есть следствие, навязанного ещё при Хрущёве, отказа от диктатуры пролетариата, что путь так называемых демократических реформ Горбачёва неизбежно ведёт к диктатуре буржуазии.

Все эти иллюзии нашли отражение в громком, но весьма абстрактном, а потому нерезультативном Обращении ГКЧП к народу: “... Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность... Начатая по инициативе М.С. Горбачёва политика реформ, задуманная, как средство обеспечения динамичного развития страны и демократизации общественной жизни, в силу различных причин, зашла в тупик...” Но кто же навлёк эту смертельную опасность? Кто враг? О каких “различных причинах” “неудачи реформ” идёт речь? Ответа нет, ибо перед нами сладкая ложь людей, которые или не понимали, или боялись сказать, что “реформы” вовсе не зашли в тупик, напротив, они успешно выполняют своё предназначение, осуществляя хорошо спланированную реставрацию капитализма.

“...Кризис власти катастрофически сказался на экономике, - говорится в Обращении, - Хаотичное, стихийное сползание к рынку, вызвало взрыв эгоизма...” Снова ложь! Не кризис власти сказался на экономике, а власть сознательно отдала экономику в руки буржуазии, которая, обретя при этом необходимую силу, начала захватывать власть. Ложь и в том, что причина бед, якобы, в хаотичном, стихийном сползании к рынку. Выходит, что рынок - это нормально, только сползать к нему надо было как-то по другому!

В конце Обращения говорилось: “Призываем всех граждан Советского Союза осознать свой долг перед Родиной и оказать всемерную поддержку ГКЧП, усилиям по выводу страны из кризиса. “ Осознали! Но как оказать эту поддержку!? Слушать “Лебединое озеро”? Каким усилиям, каким действиям ГКЧП было нужно оказать поддержку? Ведь ГКЧП полностью бездействовал! Необходимы были конкретные директивы. Их не было. ГКЧП не решился призвать трудящихся к забастовкам, не решился организовать хотя бы общемосковский митинг, чтобы противостоять вакханалии ельцинистов. Ельцина, Руцкого, Силаева и прочих все могли видеть у Дома Советов, но где же и почему прятались члены ГКЧП? Почему не арестовали Ельцина? С этого надо было начать. Почему войска не оцепили Дом Советов? Кто должен был все это делать? Бабушки с зонтиками? Хорош призыв: “Оказать всемерную поддержку”! По форме правильно, по существу - издевательство.

Полное отсутствие большевистских качеств у членов ГКЧП, и полное поражение их сознания демократическим идиотизмом, выразились и в их надеждах на возможность победы над буржуазией путём переговоров,- в непонимании того, «что буржуазия никогда не отдаст власть и собственность без боя». Они видели, как легко берет власть буржуазия. Но они должны были понимать, что буржуазия опирается на власть денег, а потому имеет возможность подкупа СМИ и вербовки наёмников, трудящиеся же могут взять власть только путём труднейшей силовой борьбы.

Поэтому, призывая советских людей “оказать всемерную поддержку ГКЧП”, последний должен был принять все необходимые меры для координации их действий и полностью использовать силовые структуры, которые были в его распоряжении. При этом члены ГКЧП не должны были считать, что им, драгоценным, вполне достаточно отделаться абстрактными призывами и наблюдать из своих кабинетов, как безоружные люди оказывают им “всемерную поддержку”. Они должны были лично возглавить восстание, должны были взять на себя решение всех основных и наиболее опасных задач борьбы.

Ничего этого, к сожалению, не было. А разве не знаем мы, как бесстрашно действовали большевики во время Революции и Гражданской войны!? Разве можно представить себе Сталина или Дзержинского, которые, допустим, попав в плен к Временному правительству, писали бы слёзные письма Керенскому? Но это были большевики! Это были люди абсолютно уверенные в правоте своего дела и готовые отдать жизнь за его победу. Это были действительно лучшие люди своего времени. Члены же ГКЧП были всего лишь лучшими людьми из окружения Горбачёва. Они не были способны на подвиг ради победы социализма уже потому, что, в сущности, даже не знали толком, что это такое. В них не было ни грана большевизма и это решило все.

Каковы причины путча в августе 1991г.? Почему путчисты не получили подержки в обществе? и получил лучший ответ

Ответ от KADO[гуру]
они были далеки от народа т к в августе большая часть народа отдыхала

Ответ от трусики в горошек [гуру]
а чьёрт его знает, я тогда маленькая была

Ответ от Левыч(недолюбленный,озлобленный) [гуру]
Общество было заражено духом ельцинского волюнтаризма и хотя желало оставаться в Союзе - класть хотело на ГКЧПистов, которые навеивали отказ от свободы.
Простите мой французский.

Ответ от Димон [новичек]
Основная причина так называемого "Августовского путча" 1991 года - предательская политика М. Горбачева (как внутренняя, так и внешняя), увеличившаяся коррупция номенклатуры и чиновников на всех уровнях. Сильно возросли теневая экономика и спекуляция. Шла долларовая интервенция, разрушающая экономику страны. Стали нарастать националистические настроения, подпитываемые Западом.
На фоне экономических проблем в СССР, инспирированных Западом путем планомерного снижения мировых цен на нефть, стали нарастать политические разногласия в КПСС, национальные политические элиты стали "тянуть одеяло на себя", запустился центробежный маховик на развал Союза. Чтобы этого не допустить ряд высших государственных лиц, якобы не получив одобрения М. Горбачева и Верховного Совета, организовали ГКЧП, фактически отстранили М. Горбачева от власти, объявили чрезвычайное положение в стране. Но это было сделано достаточно грубо (если не сказать тупо). Появление военной техники на улицах Москвы было встречено без энтузиазма основной массой населения. Кроме того, Б. Ельцин тогда обладал большой популярностью у народа, он был Президентом РСФСР. В Белом Доме в Москве тут же был образован центр сопротивления ГКЧП. Б. Ельцин фактически объявил ультиматум ГКЧП. Армию против своего народа применять не стали. И через 3 дня путч завершился...
Совершенно очевидно, почему народ в своей массе не поддержал ГКЧП. Он ассоциировался с чем-то мрачным, зловещим, реакционным. Напротив же, образ Б. Ельцина и противников ГКЧП был окружен ореолом романтики, свободы и демократии.
Если разобраться, основы ГКЧП были проработаны ещё в марте 1991 года на случай ухудшения ситуации в стране. М. Горбачев прекрасно о них знал, поскольку они разрабатывались по его указанию. Перед событиями августа 1991 года к М. Горбачеву приезжала группа политиков и военных, чтобы высказать свое мнение по поводу ситуации в стране и подписания Договора о создании Союза суверенных государств. Подписание этого Договора означало конец СССР, как государства.
Называть ГКЧП "путчем" или "переворотом" не совсем корректно, поскольку не предполагалась ломка государственной системы, а наоборот предлагались мероприятия в защиту того строя, который существует. Это была отчаянная, но плохо организованная попытка ряда высших лиц государства спасти Союз от развала.
Есть версии, что ГКЧП - это величайшая провокация Горбачева (см. например тут). Это была фактически "верхушечная акция", коммунисты на местах не получили никаких указаний о своих действиях. И эта акция была проведена, чтобы нагнать на общество страх, разогнать КПСС и развалить Союз. Путчисты оказались в роли подставленных. Их для порядку арестовали. Но через некоторое время амнистировали.

Распад СССР и образование СНГ. Оценки августов-ских

событий. В оценке событий августа 1991 года до сих пор нет единства взглядов. Сторона, вышедшая в конфликте по­бедителем (радикальные реформаторы), назвала их путчем, или государственным переворотом реакционных сил в пра­вительстве Горбачева с попыткой отстранения от власти пре­зидента.

Альтернативная точка зрения характеризуется оценкой случившегося как последней запоздалой попытки государ­ственников Кремля предотвратить распад Союза.

СССР накануне августовских событий. Начало 90-х го­дов было отмечено ростом проявлений сепаратизма со сторо­ны республик, входящих в состав СССР. В 1990 году ряд республик (в первую очередь прибалтийских) в односторон­нем порядке заявили о самоопределении и создании незави­симых национальных государств. Неудача экономических реформ, неспособность центра вывести страну из кризиса побудили политические элиты республик искать собствен­ные пути выхода из тупика. По стране прокатилась волна провозглашения суверенитетов союзных республик, избра­ние в них своих президентов. Республики старались изба­виться от диктата центра, объявив о своей независимости.

12 июня 1990 российские депутаты также принимают Декларацию о государственном суверенитете Российской Фе­дерации, отдав в ведение органам власти РСФСР все вопро­сы государственной и общественной жизни. В данной ситу­ации Горбачев и его ближайшее окружение были вынужде­ны пойти на уступки лидерам союзных республик в целях сохранения Союза в какой-либо форме. 23 апреля в Ново-Огареве был достигнут предварительный договор президен­та СССР с представителями девяти республик о подписа­нии в ближайшем будущем нового Союзного договора суве­ренных государств. В нем шла речь о новой концепции Союза- Согласно этому документу, республики получали гораздо больше прав, чем это было ранее, центр из управ-

ляющего превратился в координирующий. В результате многие союзные структуры: министерства и ведомства - претерпели бы серьезные изменения. Намеченное на 20 ав­густа 1991 года подписание нового Союзного дрговора под­толкнуло консерваторов на решительные действия, так как указанное соглашение фактически лишало верхушку КПСС реальной власти, постов и привилегий. В начале августа 1991 года начинается подготовка к введению в стране чрез­вычайного положения в целях восстановления полной роли центральной власти и КПСС.

Ход событий. «Путч» начался 19 августа. В первый же день были опубликованы важнейшие документы новой власти. Вице-президент СССР Г. Янаев объявил о вступле­нии в должность президента. Что же касается М. С. Гор­бачева, то он был «заблокирован» на своей крымской даче в Форосе. Создавался новый орган власти - ГКЧП (Госу­дарственный комитет по чрезвычайному положению) в СССР, в который вошла группа высокопоставленных чи­новников: министр обороны Д. Язов, председатель КГБ В. Крючков, премьер-министр В. Павлов и другие. Поста­новлением ГКЧП в ряде регионов страны вводился режим чрезвычайного положения, приостанавливалась деятель­ность партий, оппозиционных КПСС, вводилась цензура. В столицу страны были введены войска. В дальнейшем ГКЧП не удалось склонить чашу весов на свою сторону. Они не смогли предоставить четких доказательств болезни Горбачева. Десятки тысяч людей вышли на улицы столи­цы, часть войск перешла на сторону президента России Б.Н. Ельцина. Руководители республик СССР выступили за непризнание ГКЧП. Сам Ельцин объявил «путчистов» государственными преступниками и уже 21 августа руко­водство ГКЧП было арестовано.

Причины поражения ГКЧП. Попытка ГКЧП сохранить союзное государство потерпела сокрушительный провал в силу целого ряда причин. Одна из них - двусмысленность позиции, занятой президентом СССР. Как подчеркивают сторонники одной из последних версий, никакого загово­ра против Горбачева не было, и его изоляция в Крыму носила условный характер. Более того, сами путчисты дей­ствовали с полублагословения президента, отсюда непод­готовленность, неуверенность в действиях. В дальнейшем Горбачев отмежевался от своих бывших сподвижников.

Введя в Москву войска, члены ГКЧП не собирались их использовать иначе как средство психологического давле­ния, демонстрации силы. Они не предприняли штурма «Бе­лого дома», не арестовали Ельцина и других российских руководителей, не позаботились об установлении реального контроля над средствами массовой информации..

Противники ГКЧП, главным образом российское прави­тельство во главе с Ельциным, напротив, вступили с ним в жесткую схватку, преимущественно, на информационном поле. В результате им удалось переломить общественное мнение (з особенности жителей Москвы) на свою сторону. Это и предопределило победу демократов.

Последствия поражения ГКЧП. Некоторые политологи в настоящее время считают, что неудачная попытка «двор­цового переворота», предпринятого верхушкой союзного руководства, фактически обернулась для страны подлин­ным государственным переворотом, приведшим к радикаль­ным изменениям общественно-политической системы, пос­ледующей ликвидации СССР. Власть президента Горбаче­ва, лишившегося практически всех государственных струк­тур, оказалась чисто условной. 23 августа от Горбачева потребовали подписать указ о роспуске КПСС, он был вы­нужден распустить союзный совет министров, съезд на­родных депутатов СССР, отказаться от должности гене­рального секретаря. ЦК КПСС объявил о самороспуске.

Все попытки президента СССР сохранить союзное госу­дарство, возобновить работу по подписанию нового союзно­го государства оказались безуспешными. Особую роль в лик­видации Союза сыграли политические элиты России и Ук­раины. Факты свидетельствуют, что ни у российского, ни у украинского руководства не было желания подписывать со­юзный договор ни в одном из предлагаемых вариантов. Граж­дане Украины на референдуме 1 декабря высказались боль­шинством голосов за независимость республики; президент Л. Кравчук, опираясь на результаты народного волеизъяв­ления, заявил о неприсоединении Украины к новому союз­ному договору. Что же касается российского президента, то он считал, что без Украины Союз невозможен. С этим со­глашался и М. Горбачев, однако, он уповал на возмож­ность втягивания Украины в договорный процесс посред­ством любых уступок, компромиссных решений.

Но встретившиеся в Беловежской Пуще лидеры Рос­сии, Украины и Белоруссии - Б. Ельцин, Л. Кравчук и С. Шушкевич - решили проблему иначе: 8 декабря они заявили о роспуске Советского Союза и создании Содруже­ства Независимых Государств (СНГ). Позже к ним присое­динились Казахстан и другие республики (кроме Прибал­тики и Грузии). Подписанием этого договора заканчива­лось существование Советского Союза как единого госу­дарства. Президент СССР М.С. Горбачев был вынужден сложить свои полномочия, добровольно уйти в отставку.

Причины распада СССР. Почему распался СССР? Стоит отметить, что предпосылки распада (дезинтеграции) такого сложного государственного образования, как Советский Союз, имелись задолго до начала 90-х годов, но объективно меха­низм кризиса был приведен в действие политикой перестрой­ки. Экономический кризис, как результат данной политики, способствовал возникновению сепаратистских настроений в союзных республиках, чьи политические элиты приняли ре­шение искать самостоятельные пути выхода из кризиса. Кро­ме того, немаловажной предпосылкой распада явилось от­сутствие у горбачевского руководства продуманной нацио­нальной политики: Горбачев оказался не в состоянии дать нужный суверенитет республикам.

Империю можно было удержать только деспотическим режимом. Однако институты тоталитарного государства - партийный аппарат, КГБ, МВД, армия - были парализова­ны в ходе вызванной гласностью тотальной критики, а за­тем и вовсе исчезли вместе с государством, которое долж­ны были защищать. Решения XIX партконференции фак­тически поставили крест на КПСС и СССР.

Большую роль сыграл и внешний фактор. Политика За­пада, как подтверждают сегодня сами его лидеры, поощря­ла процессы, ведущие к дезинтеграции СССР, краху его со­циально-политической системы.

"

Фото: Сергей Мамонтов/Фотохроника ТАСС

За почти четверть века после событий в августе 1991 года было написано немало книг и статей, создано множество телематериалов, состоялось большое количество дебатов в радиоэфире, посвящённых недолгой истории существования ГКЧП. С одной стороны, власть имущие с поразительным упорством продолжают повторять фальшивые шаблоны ельцинской пропаганды, рождённые 24 года назад. С другой стороны, несмотря на то, что большинство людей давно осознали лживость этих сочинений, они приходят к выводу: многие обстоятельства тех дней до сих пор покрыты тайной. О стремлении раскрыть правду драматических событий, которые привели к крушению СССР и социализма, свидетельствует обильная литература по истории ГКЧП, которая с каждым годом продолжает пополняться. Книги и статьи, издаваемые типографским способом и распространяемые в Интернете, находят своих многочисленных читателей, которые продолжают недоумевать: «Почему руководители правительства и всех силовых структур не смогли воплотить цели, провозглашённые ими в «Обращении к советскому народу Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР» от 18 августа 1991 года, и остановить процесс распада страны и ликвидации социалистического строя?»

Миф о путче

Подобных мыслей не возникает в головах тех, кто бездумно повторяет официальное объяснение августовских событий 1991 года: «Тогда произошёл путч», то есть имел место мятеж небольшой группы авантюристов, заранее обречённый на неудачу. Те, кто учил новейшую историю в советское время, могли запомнить это короткое немецкое слово в связи с двумя событиями, случившимися в Германии в 20-х годах ХХ века.

Почти сто лет назад путчем была названа попытка государственного переворота в Германии, предпринятая 10 марта 1920 года помещиком В. Каппом, а также генералами Людендорфом, Лютвицем, Сектом и другими. Опираясь на военизированные «добровольческие корпуса» и части рейхсвера, путчисты захватили Берлин. Правительство Германии бежало в Штутгарт. В ответ началась всеобщая забастовка 12 миллионов рабочих Германии. Созданная в эти дни 100-тысячная германская Красная армия дала вооружённый отпор путчистам. Через пять дней «Капповский путч» был разгромлен.

В учебниках истории упоминали также «пивной путч» вождя нацистской партии Гитлера и генерала Людендорфа. 8 ноября 1923 года в пивном зале Мюнхена Гитлер объявил о низложении правительств Баварии и всей Германии, а также о создании временного правительства рейха. Однако мюнхенская полиция стала стрелять по мятежникам, когда те двинулись из пивной к центру баварской столицы, где были расположены государственные учреждения. Некоторые путчисты были убиты, другие, включая Геринга, — ранены, третьи, в том числе Гитлер и Людендорф, - арестованы.

Прежде всего слово «путч» для характеристики событий 19-21 августа 1991 года было использовано для того, чтобы приравнять создание и деятельность ГКЧП к попыткам неудачных фашистских переворотов. Постоянное употребление этого термина помогает закреплять в общественном сознании сфабрикованное на Западе представление о тождестве между коммунизмом и фашизмом. Его вопиющая лживость лишний раз опровергается при сравнении ГКЧП с хунтами, которые создавались в ходе фашистских выступлений.

В отличие от организаторов упомянутых путчей, Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) в своём обращении, переданном 19 августа 1991 года, не объявлял о свержении существовавшей тогда Советской власти. Напротив, ГКЧП выступил в защиту советского строя и сообщал о намерении ликвидировать учреждения, созданные за последние пару лет вопреки Конституции СССР. Войска, введённые в Москву, не штурмовали правительственные здания, а защищали их от возможных попыток нападений. Члены ГКЧП власть не захватывали, потому что занимали высшие правительственные посты. В состав ГКЧП входили вице-президент СССР Г.И. Янаев, премьер-министр СССР В. С. Павлов, министр обороны Д.Т. Язов, министр внутренних дел Б. К. Пуго, председатель КГБ В.А. Крючков и другие.

ГКЧП стал органом высшей власти в стране наподобие Государственного Комитета Обороны СССР, созданного 30 июня 1941 года. Тогда никому в голову не пришло обвинять членов ГКО в перевороте и обзывать их путчистами. Однако в отличие от событий 1941 года, когда во главе Государственного Комитета Обороны, облечённого чрезвычайными полномочиями, стал Председатель Совнаркома СССР, Генеральный секретарь ЦК Коммунистической партии И.В. Сталин, через полвека президент СССР, генеральный секретарь ЦК М.С. Горбачёв не возглавил Государственный комитет, обладавший схожей по объему властью.

В то же время, как не раз вспоминал бывший Председатель Верховного Совета СССР А.И. Лукьянов, план создания ГКЧП впервые обсуждался на совещании у Горбачёва в марте 1991 года. По его словам, этот комитет создал Горбачёв 8 марта 1991-го, он же определил его состав: «Тогда в ГКЧП под руководством Янаева были включены все те, кого в августе 1991 года мы увидели по телевизору. Уезжая в Крым, Горбачёв оставил вместо себя Янаева исполняющим обязанности».

Это было бы подобно тому, если бы Сталин отказался возглавить ГКО, а назначил его председателем своего первого заместителя В.М. Молотова. Однако в отличие от Горбачёва Сталин не уходил от ответственности, думал о государственных интересах, а не о том, как он будет выглядеть в глазах «мировой общественности». Горбачёв же предпочёл оставаться за кулисами, пока члены ГКЧП наведут порядок в стране, разрушенной вследствие его порочного руководства. Поэтому, когда члены ГКЧП прибыли к нему в Форос 18 августа с предложением объявить чрезвычайное положение, чтобы не допустить принятия Союзного договора, который привёл бы к фактической ликвидации СССР, Горбачёв сказал им: «Действуйте». Но сам отстранился от ведения дел.

Хотя в современных школьных учебниках уверяют, что члены ГКЧП объявили, будто «М.С. Горбачёв временно отстраняется от власти», этих слов не найти ни в одном из документов ГКЧП. Правда, чтобы объяснить отсутствие Горбачёва в составе ГКЧП, его члены объявили о болезни генерального секретаря. Однако уже на пресс-конференции 19 августа Янаев твёрдо сказал, что члены ГКЧП намерены впредь работать вместе с Горбачёвым.

Контрреволюционный мятеж против конституционного строя

Обвинения организаторов ГКЧП в организации путча исходили от членов руководства РСФСР во главе с Б.Н. Ельциным, которые действовали по старому принципу, когда укравший громче всех кричит: «Держи вора!» Ещё до создания ГКЧП правительство Ельцина приняло ряд антиконституционных указов, запрещающих действие союзных законов без согласования с властями РСФСР. Такими же противозаконными были заявления правительства Ельцина после создания ГКЧП. Поскольку правительство РСФСР находилось в прямом подчинении правительству СССР, отказ признать создание ГКЧП и выполнять его распоряжения был мятежом против законной всесоюзной власти. По аналогичной причине южные штаты, объявившие о выходе из США в 1861 году, были объявлены законным правительством Авраама Линкольна мятежными.

Однако если мятеж южных рабовладельческих штатов привёл к расколу США на две части, то мятеж Ельцина спровоцировал развал СССР на несколько государственных образований и привёл к ликвидации великой державы. Но прежде всего мятеж Ельцина представлял собой кульминацию контрреволюционных усилий по реставрации капитализма в нашей стране, нараставших с каждым годом горбачёвской перестройки. Не случайно сторонники Ельцина на демонстрации брокеров во главе с Боровым, представлявшие быстро формировавшуюся буржуазию России, прошлись по московским улицам с гигантским триколором, словно объявляя возобновление гражданской войны против Страны Советов.

Контрреволюционный мятеж Ельцина был поддержан выходившей из подполья теневой буржуазией других республик СССР и руководителями крупнейших западных держав. В Москве же на поддержку мятежа выступили десятки тысяч жителей столицы, которые пришли утром 19 августа к стенам Верховного Совета РСФСР. По оценке тогдашнего министра обороны СССР Д.Т. Язова, там собралось около 70 тысяч москвичей, что составляло менее 1% тогдашнего населения столицы. Нигде больше в Москве или других городах Союза подобных собраний в те дни не проводилось.

Позже я узнал, что среди собравшихся оказались мои знакомые по школе, в которой я учился, и академическому институту, где я работал. Будучи неплохими, а то и превосходными специалистами в своих областях, они, как и некоторые интеллигенты столицы в ту пору, не обладали достаточно глубокими знаниями по многим важнейшим вопросам общественного развития. Однако они в течение многих лет компенсировали своё невежество жадным поглощением сенсационных слухов и лживых материалов зарубежных радиоголосов. В годы же горбачёвской перестройки они стали постоянными потребителями антисоветской пропаганды, распространявшейся в художественных романах, кинофильмах, публицистических статьях и телематериалах, где развёртывалась атака на прошлое и настоящее нашей страны, назойливо навязывалась идея о том, что советское общество зашло в тупик.

Под воздействием этой пропаганды участники сборища у стен Верховного Совета ещё задолго до 19 августа сформировались как враги существующего строя. Не-удивительно, что они встали в ряды мятежников и начали строить баррикады. Люди, которые мнили до сих пор себя интеллигентами, украшали стены близлежащих зданий непристойными надписями с проклятиями в адрес членов ГКЧП. Этому в немалой степени способствовало потребление ими спиртного, которое раздавалось бесплатно владельцами недавно возникших кооперативов.

Некоторые московские интеллигенты пытались изображать участников восстания, как они его представляли по советским историко-революционным спектаклям и фильмам. В книге «Как Горбачёв «прорвался во власть» Валерий Легостаев описал свои впечатления от прогулки по центру Москвы 20 августа: «На углу улицы Горького, у подземного перехода, танк. На нём молодой мужик лет 30, полноватый, машет полосатым флагом… Время от времени выкрикивает: «Горбачёв, Ельцин - да! Военный переворот - нет!» Рядом массовка, человек 10, подхватывает этот лозунг». Запомнил Легостаев и женщину лет 40-45, которая коршуном налетает на усталого солдата и кричит ему в лицо: «Ты будешь стрелять в матерей? Будешь стрелять в матерей?!»

В тот же вечер я находился на Театральной площади и видел подобную же «даму», которая, встав около танка, выкрикивала подобные же реплики из старомодного театрального спектакля. Солдаты на танке, а также остальные люди на площади смотрели на женщину как на сумасшедшую. Тогда никто из невольных зрителей этих любительских мини-спектаклей не мог вообразить, что их исполнители вскоре удостоятся медалей за заслуги в борьбе за демократию и будут именоваться «защитниками Белого дома».

Миф о «народной революции»

В своей книге «Мятеж против Ельцина. Команда по спасению СССР» Владимир Исаков, который в то время был депутатом Верховного Совета РСФСР, запечатлел, как и кем создавалась легенда о всенародном сопротивлении «путчу». Ночь с 19 на 20 августа он провёл в здании Верховного Совета России. В своём дневнике он записал: «Круглосуточно вещает внутреннее радио… Беспрерывным потоком идут комментарии, интервью, сводки последних событий, перед защитниками Белого дома выступают известные артисты. На глазах материализуется, отливается из бронзы с позолотой, тиражируется миллионными тиражами образ ВЕЛИКОГО СОБЫТИЯ».

Для завершения величественной картины не хватало вооруженного столкновения между «героями демократии» и «путчистами». Этот недостаток дополнила происшедшая на следующий день, 21 августа, стычка на Садовом кольце между экипажем бронетранспортёра и тремя молодыми людьми с бутылками, в которых была зажигательная смесь. Стараниями СМИ это событие было превращено в героическое сражение. И хотя бронетранспортёр двигался в обратную сторону от здания Верховного Совета, утверждалось, что погибшие в ходе этой стычки молодые люди остановили штурм российского парламента.

Возвеличивание СОБЫТИЯ И ЕГО ГЕРОЕВ продолжилось в последующие дни. 31 августа 1991 года газета «Россия» захлёбывалась от восторга: «Сегодня мы все, россияне, находимся как бы на одном из пиков горной системы истории. Рушатся тоталитаризм, империя, насильственно насаждённые Идолы. На новом витке осуществляется возврат к пути развития, исключающему насилие над естеством, в лоно цивилизованных государств». Известный публицист А. Бовин, который вскоре стал послом в Израиле, писал в те дни в «Известиях» о «народной революции». Депутат Верховного Совета СССР писатель А. Адамович призывал объявить события 19-22 августа «революцией с улыбкой Ростроповича», поскольку в СМИ была широко растиражирована фотография улыбающегося виолончелиста с автоматом в руках возле здания Верховного Совета РСФСР.

О том, что усилия по созданию героического мифа о победе народного восстания против ГКЧП увенчались успехом, свидетельствует закрепление его в учебных программах российских школ. Школьный учебник истории для 11-го класса, написанный Н.В. Загладиным, С.И. Козленко, С. Т. Минаевым, Ю.А. Петровым, вещает: «Политику ГКЧП общество не поддержало. На защиту правительства и парламента России, не признавших власть путчистов, поднялись тысячи москвичей, окруживших их резиденцию, здание Белого дома, живым кольцом».

Погружение в болото

На самом деле, помимо тех, кто стоял около здания Верховного Совета РСФСР, в те дни было гораздо больше людей, придерживавшихся иных взглядов. Геннадий Янаев вспоминал в своей книге «ГКЧП против Горбачёва. Последний бой за СССР»: «В первый день объявленного в СССР чрезвычайного положения из каждой тысячи телеграмм, полученных мной в Кремле, 700-800 приходились в поддержку ГКЧП». Правда, Янаев признавал, что соотношение между телеграммами одобрения и посланиями с осуждением ГКЧП 20 августа уже составляло «фифти-фифти».

Такие перепады в настроениях объяснялись глубокими противоречиями в общественном сознании советских людей. Данные социологических опросов, которые огласил В. Крючков, а затем привёл в своей книге «Август 1991. Где был КГБ?» Олег Хлобустов, свидетельствовали о расколе советского общества на три группы: «От 5 до 10 процентов населения активно выражали негативное отношение к Союзу, социалистическому общественному строю». Вторая группа (до 15-20 процентов) «твёрдо выступала за сохранение Союза, за социалистический выбор… Основная часть населения - до 70 процентов - вела себя безразлично, пассивно, уповая на то, что отвечающие их интересам решения будут выработаны и приняты кем-то помимо их заинтересованного участия». Хлобустов замечал: «Участники этого «не определившегося» болота были ситуационно ориентированы, то есть могли поддерживать по отдельным вопросам то одну сторону, то другую сторону».

Вопреки ложной информации, распространяемой ныне в школьных учебниках, «защитники «Белого дома» не представляли всё общество, а от силы 5-10 процентов населения страны, являвшихся сознательными врагами социализма и советского строя. В то же время не исключено, что значительная часть телеграмм, которые шли в Кремль Янаеву, направлялась из «болота».

В зыбкое болото погружались и те, кто должен был проявлять твёрдость и решительность. Бывший сотрудник аппарата ЦК Валерий Легостаев вспоминал: утром 19 августа прошёл слух о том, что секретарь ЦК КПСС Олег Шенин направил на места шифровку с указанием поддержать ГКЧП. Позже этот слух подтвердился. Однако «во второй половине дня в ЦК приехал из Барвихи Ивашко, отодвинул Шенина и взял ручку управления на себя. Сразу стало тихо, как в детской игре «замри». Никто ничего толком не мог объяснить». Поскольку В.А. Ивашко был первым заместителем генерального секретаря ЦК КПСС, он должен был следовать указаниям Горбачёва. Однако таких указаний у него не было. Ивашко запретил передавать шифровки, но устно выступал за поддержку ГКЧП.

Позиция невмешательства, занятая Горбачёвым и рядом других ведущих деятелей ЦК партии, парализовала основную политическую силу страны, способную мобилизовать наиболее активную часть советских людей на отпор контрреволюции. Вспоминая обстановку в аппарате ЦК, Легостаев писал: «Кругом роились только слухи. В душе возникло и стало нарастать чувство, что все мы в западне, из которой нет выхода. Во вторник, 20 августа, в коридорах Орготдела не было никого. Все, как мышки, сидели по кабинетам. Иногда заглядывал кто-нибудь из коллег, оставлял слух и исчезал».

Тем временем действия ГКЧП, по словам Янаева, «подчинялись порочной логике демонстративного противостояния с ельцинскими органами власти. Началась бессмысленная борьба указов и постановлений: мы издаём - они отменяют, они издают - мы отменяем. На это «перетягивание одеял и канатов» уходило драгоценное время, которое, как говорится, работало отнюдь не на нас. Почему всё так сложилось? Наверное, прежде всего потому, что мы, члены ГКЧП, в столь «нештатных» условиях оказались впервые и были к ним слишком слабо подготовлены. И эта слабость, половинчатость в принятии решений, которых, несомненно, ждало советское общество, не могли не сказаться на его настроениях в августовские дни 1991 года».

Изменившие присяге

Указами нельзя было разгромить мятеж Ельцина, и ГКЧП заранее разработал решительные меры для его подавления. Однако их осуществление было сорвано теми, кто нанёс удары в спину сторонникам сохранения Союза. Из книги «Леонид Шебаршин», в которой Анатолий Житнухин представил всесторонний портрет этого талантливого разведчика, становится ясно, что ведущие исполнители решений ГКЧП саботировали их с первых часов его существования. Житнухин пишет: «Уже 19 августа на совещании руководящего состава разведки по инициативе Шебаршина было принято решение не принимать мер по выполнению указаний председателя КГБ в связи с введением чрезвычайного положения и решений, принятых ГКЧП, а ограничиться лишь информированием загранаппаратов и сотрудников разведки о происшедших в стране событиях. Было дано указание направлять в Аналитическое управление КГБ и ГКЧП информацию только о негативном реагировании правительственных кругов и общественности зарубежных государств на события в СССР».

Объясняя причины того, что ведущий работник КГБ Шебаршин стал на путь саботажа, Житнухин писал о его давнишних разногласиях с председателем КГБ Крючковым. Эти разногласия были вызваны враждебным отношением Шебаршина к Коммунистической партии, её политике и теории. Житнухин пишет: «В его опубликованных воспоминаниях… трудно найти хотя бы одно более или менее позитивное суждение о КПСС». Кроме того, как отмечает Житнухин, «слишком очевидна была линия Шебаршина на обособление разведки от других управлений и подразделений КГБ, сопровождаемая его частыми рассуждениями об элитарности и корпоративных особенностях разведки. За такой точкой зрения руководство КГБ, многие начальники других управлений усматривали не только некоторый снобизм, но и желание вывести из-под огульной критики «демократов» лишь разведку и заявить о её непричастности к репрессиям 1930-х годов». Получается, что, ослеплённый своим высоким профессионализмом, Шебаршин поставил себя и интересы своих коллег выше государственных соображений и служебного долга.

Взяв курс на саботаж действий ГКЧП, «Шебаршин запретил полковнику Б.П. Бескову - командиру группы «Вымпел» - участвовать в планируемых акциях ГКЧП, предусматривающих, в частности, арест Ельцина». Логика действий Шебаршина, в прошлом смело выполнявшего ответственные и рискованные государственные задания, привела его в стан врагов СССР. Житнухин признаёт: «Шебаршин в те дни принял сторону ельцинского окружения. В критический момент противостояния он был у Г.Э. Бурбулиса, ближайшего соратника Ельцина, и советовался с ним. Именно из кабинета Бурбулиса Шебаршин, как он пишет в своих воспоминаниях, позвонил Крючкову и стал отговаривать его от каких-либо решительных действий. При этом он полагал, что якобы может вспыхнуть гражданская война. Но это выглядело довольно наивно - никаких предпосылок в стране для этого не было».

В своей подрывной деятельности Шебаршин был не одинок. Житнухин пишет: «Вслед за этим такое же решение принял командир группы «Альфа» генерал-майор В.Ф. Карпухин. Оба руководителя спецподразделений перед самым началом спец-операции «Гром» по захвату здания Верховного Совета РСФСР в кабинете первого заместителя председателя КГБ Г.Е. Агеева отказались от участия в ней… Разработчики операции «Гром», назначенной на три часа ночи 21 августа, прекрасно понимали, что для её осуществления не нужны ни танковые полки, ни десантные батальоны - предполагалось, что армейские части и подразделения внутренних войск лишь блокируют Верховный Совет. С основной задачей вполне могли справиться две элитные команды - группы Карпухина и Бескова. Такого мнения накануне придерживались и Карпухин, и многие другие специалисты. Позднее на допросе начальник отделения группы «Альфа» А. Савельев также высказал подобную точку зрения: «Как профессионал скажу, что в техническом плане штурм здания Верховного Совета РСФСР не представлял собой особой сложности, наши люди были хорошо подготовлены и смогли бы выполнить поставленную задачу».

В действиях против ГКЧП приняли участие не только некоторые сотрудники КГБ. Житнухин пишет: «Заместитель министра обороны СССР В.А. Ачалов убедил своего министра Д.Т. Язова отменить участие войсковых частей в операции «Гром». Бывший тогда первым заместителем министра внутренних дел В.В. Громов заявил министру Б.К. Пуго, что внутренние войска не будут выполнять его приказы».

Одновременный отказ ведущих деятелей силовых структур выполнять приказы своего начальства означает, что те мотивы, которые вскрыл Житнухин для объяснения поведения Шебаршина, вряд ли полностью применимы для интерпретации поведения других саботажников. Они вряд ли разделяли мысли Шебаршина об элитарности сотрудников внешней разведки. В то же время возможно, что некоторые причины нежелания Громова, Ачалова, Шебаршина и других исполнять приказы вышестоящего начальства были схожими. Возможно, они были затерроризированы массовой пропагандой, которая постоянно твердила о «сталинизме» и недопустимости его повторения.

В своей книге Олег Хлобустов рассказал, как в 1989 году ему «довелось принять участие в проведении контент-анализа ряда публикаций центральных и региональных изданий - всего около 900 статей - по вопросам освещения деятельности органов госбезопасности на различных этапах их существования». По данным О. Хлобустова, «около 70% анализировавшихся публикаций имели ярко выраженный негативный, «разоблачительный» характер в отношении деятельности органов госбезопасности, причём в основном они касались периода 1930-1950-х годов. Но «выводы» экстраполировались на деятельность органов КГБ СССР. 20% составляли «нейтральные» публикации и около 10% - «позитивные» материалы о современной деятельности органов КГБ». Хлобустов признавал, что «последние, как правило, были подготовлены при участии подразделений общественных связей органов КГБ СССР».

Сотрудники силовых структур осознавали, что, если они будут участвовать в разгоне «народных» выступлений и арестах, их немедленно объявят продолжателями «сталинских репрессий». Из слов Житнухина следует, что этого боялся Шебаршин, старавшийся отделить внешнюю разведку от деятельности советской контрразведки, особенно в 1930-е годы. Возможно, боялись получить ярлыки «неосталинистов» Громов, Ачалов и другие.

О том, что эти страхи не были беспочвенными, свидетельствовали события, последовавшие после арестов членов ГКЧП. Их обвиняли в намерении развязать чудовищные массовые репрессии. По радио и телевидению распространялась ложь о том, что ГКЧП якобы заказал некоему заводу изготовить миллион наручников. Истерические призывы ряда депутатов Верховного Совета СССР к расправам с членами ГКЧП и их «пособниками» (а эти речи транслировались в прямом эфире по радио и телевидению), дикие погромы в помещениях ЦК КПСС, свержение памятника Ф.Э. Дзержинскому и многие другие события в конце августа показали степень антисоветской психопатической эпидемии. Страх стать её жертвами заставлял многих людей забывать, что станет ценой их бездействия. А ведь они уже были свидетелями кровавых событий в Закавказье и Средней Азии, они уже знали о бесконтрольном росте криминального бизнеса, беззакония и преступности. Они могли без труда догадаться, что ждёт страну, если не будут приняты меры, даже суровые, для её спасения.

И всё же очевидно, что далеко не все сотрудники силовых структур оказались запуганными пропагандистским террором. В то же время мы ещё не знаем все способы воздействия, которые были применены по отношению к тем, кто нарушил присягу. Не исключено, что они получили «предложения, от которых не могли отказаться». Ещё не раскрыты все тайны того, как и кем готовилось поражение ГКЧП. Ещё предстоит многое узнать о том, кто из посольств западных держав и их спецслужб направлял разрушительную деятельность против защитников целостности СССР.

Житнухин констатирует: «Страна летела в пропасть, а люди, которые могли её удержать, игнорировали военную присягу… Это был полный провал». Саботаж в руководстве силовых структур СССР, а не вопли экзальтированных дамочек на улицах Москвы и пьяной публики у стен Верховного Совета СССР парализовал деятельность ГКЧП.

Поражение ГКЧП означало победу контрреволюционных сепаратистских мятежников не только в России. Вскоре после ареста членов ГКЧП декларации о независимости приняли многие союзные республики. Путь в Беловежскую пущу к полному демонтажу СССР был открыт в августе 1991 года.

Несмотря на непрекращающуюся клевету на ГКЧП, за два с лишним десятилетия жизни без СССР и социализма многие из тех, кто прежде завяз в идейном болоте, осознали, каким бедствием обернулось поражение последних защитников СССР. К сожалению, это осознание пришло слишком поздно и за него была заплачена слишком дорогая цена.